Пожалела овечка волка - вот, как-то, в жалости твоей не нуждаюсь совсем!
27.03.09
Привет, Наташка!
Ха-ха, совершенно неуместное приветствие, потому что это письмо я тебе отправлять пока не собираюсь, вернее вообще не собираюсь! Поэтому надо скорее, к самому себе обращаться: «Привет, Сергей!» - ну совсем уже смешно и грустно.
Лучше уж к тебе, хотя пишу я, кажется, только для себя. Или может быть изменится что-то, когда-нибудь, и ты прочитаешь... Но, сейчас, почему-то не хочу...
Вот разобраться в себе, тоже как и ты хочу, а привычка писать уже выработалась с твоей помощью. Любопытно уже самому — написать тебе хочу, а отсылать — нет!
Главное, что на тебя не обиделся совсем, просто желание делится с тобой всем подряд, почему-то исчезло после твоего письма. Теперь не будешь писем получать. Может быть будешь думать, что обиделся, не понял опять тебя... Ну что же, придётся непонятым побыть или навсегда таковым остаться.
Наверное просто судьба такая, ничего не поделаешь, а навязывать тебе своё понимание совсем не хочется. Не хочется разубеждать тебя ни в чём, ведь твои чувства, они от твоей души идут, а значит доводы сознания или другой души их вряд ли переубедят, только неприятный след оставят.
Уже оставили. Даже рад немного за тебя — пытаешься по душе жить, по душе себя вести по отношению ко мне, хоть мне это и неприятно иногда. Но, наверное, полезно, если веришь человеку, которого уважаешь и любишь. И который любил тебя, хоть и разобрался в конце концов, что это просто жалость...
Вот это и удивило и зацепило больше всего, жалость эта твоя. Сколько раз ты мне говорила, что тебе нужны мои письма, и ведь я тоже чувствовал, что мне самому это нужно — тебе писать.
Но чтобы так отнестись к этому, с жалостью? Не знаю, даже что сказать... Вроде бы и не жаловался никогда, наоборот больше радостями делился, ну иногда настроение плохое бывало, но не для того же писал, чтобы пожалела в самом деле... Просто свои ощущения передавал.
Вот после твоих слов о жалости и расхотелось тебе письма посылать. Если ты в них жалобы видишь, или думаешь, что я тебе пишу с просьбами и мольбами о твоем участии во мне и общении со мной, то ты, конечно, не права.
Доказывать я тебе ничего не собираюсь, потому что пишу сам себе. Вот сейчас прислушался к своей душе и чувствую — главный стимул писать тебе — это то, что ты этого хотела, ударение на слове «ты». Сам-то я как раз не очень и хотел, смысла в этом не видел, потому что продолжения в реальной жизни не могло быть.
Но как только оно появилось в виде твоих чувств открытых, в виде твоих слов тёплых, в виде интереса к моей жизни, то и смысл появился, и желание, и время находится для это стало. И не жалко его — этого времени, потому что это приятно. Сейчас подумал, может это напоминает похмелье, то что ты мне сегодня написала?
«Перепоил» тебя своей перепиской, переборщил с количеством, и ты уже сама начала объяснения искать: «Ну как Gray может так много и часто писать и от меня того же просит? Это же неестественно, явное отклонение от нормы... И чего-то требует всё время, любви хочет, когда не до неё совсем... И не хочет этого понимать... А... Наверное, я ему очень нужна, больше чем он мне... Больной, можно сказать.. Любовью ко мне, больной... Жаль его поэтому... К тому одни проблемы от этой любви последнее время.»
Странно это и для меня немного было (такое количество писем), но я давно уже понял, что пишу тебе не потому что тебя люблю, ведь я тебя и раньше любил, но потому что это стало очень нужным тебе. Пусть даже стало нужно необычным способом — ты же переписке в книге Вишневского позавидовала.
Но, ведь стало нужным... Забыла уже как началась переписка, что ли?
Я почему всё время о письмах говорю. Потому, что ты из них такие выводы сделала — что нужна мне, больше чем я тебе. Ведь других отношений уже давно нет, значит ты это в моих письмах вычитала.
Тоже мне открытие сделала — я тебе об этом сам много раз говорил. Но почему это жалость вызывает — не очень понимаю... Ладно бы гордость за себя, это понятно, но почему жалость? Разве я чем-то обделён?!
Хотя теперь, конечно обделён! Это же так и звучит, как ответ на мой вопрос, который тебе не нравился (зачем я тебе нужен?)— не очень ты мне и нужен, меньше, чем я тебе.
Но, так как ты меня любишь немного, то потерю мою чувствуешь и жалеешь меня. Ну вот что мне теперь делать?! Доказывать тебе что ты мне не очень нужна, меньше чем я тебе?! И для этого меньше писать?!
Именно так ты и подумаешь, когда мои письма перестанешь получать. А причина совсем другая будет — мне просто расхотелось с тобой делиться, потому что это смешно и ни к чему совсем, делится с человеком, которому это не нужно. И так уже навязчивым тебе показался, слишком, а я совсем не такой, по крайней мере не хочу таким быть.
Хотя, раз обиды на тебя нет, я это тебе и М-Агенте объясню, если захочешь. Ты думаешь хотеть или не хотеть чего-то это только твоя привилегия?! И только мои письма могут вызывать желание зацепиться или разочароваться в чём-то в любимом человеке?
Совсем нет. Мне это тоже не чуждо — вот теперь желание тебе писать пропало. Именно писать, а не общаться! В письме, ведь интимнее получается, чем в разговоре, душа гораздо шире открывается... А чего она открывается-то?! Кому?! Если мимо неё проходить начинают, то и открывать её смысла нет.
И это всё совсем не упрёки тебе, а то и здесь повод для жалости начнёшь усматривать.
Я думаю, что когда ты всё вышенаписанное прочтешь, скажешь: «Не понимаешь ты меня Gray опять... Иопять одни противоречия...» А, блин, забыл! Ты же не прочтешь, возможно никогда. Ну и ладно.
Но для себя-то я могу сейчас сказать : «А ты, Наташка, к тому рассказу про 100% Любви, всё-таки как литературе отнеслась, а не как к реальному событию. А совсем зря...».
В том-то и дело, блин, что понимаю, даже чувствую, то что ты сама чувствуешь. Но это понимание совсем не означает согласие с тобой во всём, я чувствую твои чувства и они меня раздражают своей «неправильностью», непониманием.
То что ты мне написала сегодня, кстати, совсем не новость для меня. Ещё очень давно это зацепило, только я не стал твоё внимание на те слова обращать тогда.
Может быть помнишь? « ...Я не хочу причинять тебе боль: перестать с тобой общаться».
Как-то это прозвучало тогда — как подачка, что ли... Получается - общаюсь, потому что тебе больно без меня будет, а я тебе боли не хочу. Ну что ж, конечно, будет! Но так ещё больнее, в тысячу раз, когда из жалости, тем более совсем никчёмной.
Пожалела овечка волка - вот, как-то, в жалости твоей не нуждаюсь совсем! От тебя-то ничего не скрывал, а от себя тем более. И говорил тебе не раз об этом, могу и ещё раз повторить — человек я вполне самодостаточный и конечно могу без тебя прожить. И ты можешь тоже.
Но с тобой-то мне лучше! Явно лучше, я это чувствую! Но не с той, которая меня жалеет и своей же жалостью в себе раздражение вызывает, а с той, для которой я «вторая рука», с которой удобнее.
Может что изменится ещё и я буду тебе опять письма посылать...
Может даже и это пошлю, чтобы ты опять поцеплялась...
Но пусть это будет «цепляние» с любовью, а не с жалостью. Конечно, ты сейчас больна и твои размышления, они скорее здоровьем навеяны. Но дело, ведь, не только в болезни, согласись.
Хотя... Черт вас женщин разберёт... Вроде бы и знаешь всё о вас, а чего-то главного не знаешь и не узнаешь никогда. Вот, ведь, блин противоречие!
Письма не буду посылать, небольшая потеря для тебя сейчас — ведь что-то хорошее для тебя появилось (как ты написала), чем даже со мной делиться не хочешь!
А поболтать — всегда пожалуйста! Я же не обиделся на тебя и ссориться не собираюсь, только писать расхотелось... Так что, оставайся со своим хорошим не знаю с чем, не с плохим же, а я без жалости твоей, тоже как-нибудь...
А больно мне будет или нет, это не твоя забота совсем, потому что от жалости я тебя освобождаю, раз она к тебе прицепилась без моего желания на то. Я.